Дневные звуки затихали, пришла ночная хмарь дворами, и дождик покрывал штрихами пейзаж в оконной белой раме. В соседнем доме гасли окна, и чья-та сигарета тлела, высокие берёзы мокли, подняв подолы до колена. Привычный круг настольной лампы, ты рядом - и душа на месте, и шорох падающих капель баюкал колыбельной песней. Ушла гроза - и в три светало, объёмы обрели предметы... перевязав полоской алой, заря несла в подарок лето.
У зеркала лужи смывает рябина румяна с высоких обветренных скул, а осень ушла, торопясь, и забыла в вечернем тумане глухую тоску. Прозрачная роща и чёрное поле притихли, уснули до ранней весны, и память ушедшего лета уколет зелёной иголкой пушистой сосны. Пусть нам не дано, ни к чему твои слёзы, стряхнуть паутинку морщинок с лица... но только в осеннюю пору берёзы ветрам отдают золотые сердца.
Собрались тучи возле дома, и сумерки стирали грани, и вдалеке раскаты грома пугали веточки герани. И монотонный стук баюкал, и память прошлого тревожил, а дождь на ниточках, как кукол, водил по улицам прохожих. Молчали мы и каждый помнил - нас не любовь, а время судит, а на окне изломы молний чертили нам зигзаги судеб. Пусть наша грусть не станет мукой - прощальные слова в прихожей... а дождь на ниточках, как кукол, уводит в прошлое прохожих. Валерий Мазманян
Ничего, что раздета ольха донага, по оврагам хоронятся нынче снега, и сметают дожди под стволы и в кусты потемневшую медь прошлогодней листвы. По-хозяйски освоились в роще грачи, и доверишься сердцу в бессонной ночи, что получится всё, как себе загадал, а за тридцать давно - разве это года. Закрутилась быстрее времён карусель, взбудоражено небо прилётом гусей, и ручей обмывает лодыжки ракит... и болевшее долго уже не болит. Валерий Мазманян
Рябины губы алые целованные ветрами, а в сквере листья палые считает август с ветками. Узнает осень - выжили, морщинками открестится, берёза в пряди рыжие заколку вденет месяца. Любовь жива, а прочее само и перемелется, и капель многоточие стряхнёт на плечи деревце. И серость не схоронится от солнца в мелкой лужице... и бабочкой лимонницей осенний лист закружится. Валерий Мазманян
Весна уже уходит в прошлое - густой травой, на зорьке скошенной, грозой, вишнёвыми метелями, туманом яблонь и капелями. Цветок жасминовый закружится и льдинкой поплывёт по лужице, и белый иней одуванчика накроет солнечного зайчика. Шмелю, стрекозам и соцветиям три летних месяца - столетия, порхает бабочка-капустница, где жёлтый лист на снег опустится. Прошу тебя - не надо мучиться, что поздняя любовь - разлучница... поверь - спасёт от неизбежности простое слово с жестом нежности. Валерий Мазманян
На клёны глянешь - одни мощи, но сумрак уступает дню, и ждут берёзовые рощи свою грачиную родню. Худой сугроб уткнулся в землю, лоскутья туч на тополях, воркует голубь, тени дремлют на белых мятых простынях. Словам пустым узнали цену, и кто - чужак, и кто - родной, и бьётся голубая вена ручья под коркой ледяной. Снега, невзгоды - не пропали и устояли на ветру... большие родинки проталин целует солнце поутру. Валерий Мазманян
На серость стен мазками охры рассвет погожий день нанёс, ещё один сугроб усохнет у белых ног худых берёз. Из жарких стран - пора на север, и птичьим стаям не до сна, и чёрному грачу поверим, что март и на дворе весна. У сердца истина простая - твоя рука в моей руке, и льдинкой облако растает в небесной голубой реке. Судьба побалует хорошим... и пусть морщинка льнёт к губам, сегодня мы печаль раскрошим, как корку хлеба голубям. Валерий Мазманян
Клён с костлявыми плечами знает - март вернут грачи, сядешь рядом с чашкой чая, повздыхаем, помолчим. Посидим с тобой без света, пахнет в комнате сосной, узелками чёрных веток зимы связаны с весной. Белый снег - на серый сумрак, на дворы, на горизонт, перетерпишь, если умный, и однажды повезёт. И поймёшь, когда мы вместе, время - только горсть песка... а зима - строка из песни и седая прядь виска. Валерий Мазманян
Ждём - разбудит гомон грачий лес и лёд замёрзших рек, о метелях белых плачет только ноздреватый снег. От зимы осталось долгой - вздох, неделя до тепла, месяц - золотой заколкой - вденет в волосы ветла. У нагих берёз истома, вместе с ними подожди - и большой сугроб у дома ночью расклюют дожди. Пробежал февраль короткий, подойдёшь к окну босая... золотые самородки солнце в лужицы бросает. Валерий Мазманян
Наверное, тоже не спите и вспомнили всё ненароком, метели стирают граффити берёзовых теней у окон. Печаль - не единственный мостик, который лежит между нами, а клён - одна кожа да кости - утешится белыми снами. Что лучшая песня не спета, бессонница снова пророчит, из пряжи запутанных веток соткутся весенние ночи. И била судьба, и ломала, сегодня - сердечная смута... узнала душа, что ей мало покоя в тепле и уюта. Валерий Мазманян
Берёза в поношенном платье не прячет изгибы бедра, с дождями приходят некстати тоска о былом и хандра. Скворцу за морями приснится осиновый ветки ожог, тату на груди у синицы - осеннего солнца кружок. А клёны отдали одежды ветрам и забыли печаль, и небо свинцовое держат на чёрных костлявых плечах. Не купишь на золото листьев прозрачность погожего дня... теплеет на сердце от мысли, что ты не оставишь меня. Валерий Мазманян