Последний визит: 2 июля
Об автре
Другое:
Автор книги "Не спросишь серых журавлей"
2024
Дневные звуки затихали,
пришла ночная хмарь дворами,
и дождик покрывал штрихами
пейзаж в оконной белой раме.
В соседнем доме гасли окна,
и чья-та сигарета тлела,
высокие берёзы мокли,
подняв подолы до колена.
Привычный круг настольной лампы,
ты рядом - и душа на месте,
и шорох падающих капель
баюкал колыбельной песней.
Ушла гроза - и в три светало,
объёмы обрели предметы...
перевязав полоской алой,
заря несла в подарок лето.
У зеркала лужи смывает рябина
румяна с высоких обветренных скул,
а осень ушла, торопясь, и забыла
в вечернем тумане глухую тоску.
Прозрачная роща и чёрное поле
притихли, уснули до ранней весны,
и память ушедшего лета уколет
зелёной иголкой пушистой сосны.
Пусть нам не дано, ни к чему твои слёзы,
стряхнуть паутинку морщинок с лица...
но только в осеннюю пору берёзы
ветрам отдают золотые сердца.
2023
Под стук дождя былое снится,
проснёшься - и забудешь сразу,
и листопад крылом жар-птицы
смахнёт листву с дремотных вязов.
А день на редкость синий-синий,
всё по сердцу в пейзаже русском,
погоде радуясь, осины
цветастые надели блузки.
Боязнь зимы на юг прогонит
погожим утром птичьи стаи,
и клёна жёлтые ладони
страницы лета пролистают.
Грустить присуще и природе,
и нам - обычно на ночь глядя...
тайком от нас сентябрь проводит
берёза в золотом наряде.
Валерий Мазманян
Собрались тучи возле дома,
и сумерки стирали грани,
и вдалеке раскаты грома
пугали веточки герани.
И монотонный стук баюкал,
и память прошлого тревожил,
а дождь на ниточках, как кукол,
водил по улицам прохожих.
Молчали мы и каждый помнил -
нас не любовь, а время судит,
а на окне изломы молний
чертили нам зигзаги судеб.
Пусть наша грусть не станет мукой -
прощальные слова в прихожей...
а дождь на ниточках, как кукол,
уводит в прошлое прохожих.
Валерий Мазманян
Ничего, что раздета ольха донага,
по оврагам хоронятся нынче снега,
и сметают дожди под стволы и в кусты
потемневшую медь прошлогодней листвы.
По-хозяйски освоились в роще грачи,
и доверишься сердцу в бессонной ночи,
что получится всё, как себе загадал,
а за тридцать давно - разве это года.
Закрутилась быстрее времён карусель,
взбудоражено небо прилётом гусей,
и ручей обмывает лодыжки ракит...
и болевшее долго уже не болит.
Валерий Мазманян
2021
Рябины губы алые
целованные ветрами,
а в сквере листья палые
считает август с ветками.
Узнает осень - выжили,
морщинками открестится,
берёза в пряди рыжие
заколку вденет месяца.
Любовь жива, а прочее
само и перемелется,
и капель многоточие
стряхнёт на плечи деревце.
И серость не схоронится
от солнца в мелкой лужице...
и бабочкой лимонницей
осенний лист закружится.
Валерий Мазманян
Весна уже уходит в прошлое -
густой травой, на зорьке скошенной,
грозой, вишнёвыми метелями,
туманом яблонь и капелями.
Цветок жасминовый закружится
и льдинкой поплывёт по лужице,
и белый иней одуванчика
накроет солнечного зайчика.
Шмелю, стрекозам и соцветиям
три летних месяца - столетия,
порхает бабочка-капустница,
где жёлтый лист на снег опустится.
Прошу тебя - не надо мучиться,
что поздняя любовь - разлучница...
поверь - спасёт от неизбежности
простое слово с жестом нежности.
Валерий Мазманян
На клёны глянешь - одни мощи,
но сумрак уступает дню,
и ждут берёзовые рощи
свою грачиную родню.
Худой сугроб уткнулся в землю,
лоскутья туч на тополях,
воркует голубь, тени дремлют
на белых мятых простынях.
Словам пустым узнали цену,
и кто - чужак, и кто - родной,
и бьётся голубая вена
ручья под коркой ледяной.
Снега, невзгоды - не пропали
и устояли на ветру...
большие родинки проталин
целует солнце поутру.
Валерий Мазманян
На серость стен мазками охры
рассвет погожий день нанёс,
ещё один сугроб усохнет
у белых ног худых берёз.
Из жарких стран - пора на север,
и птичьим стаям не до сна,
и чёрному грачу поверим,
что март и на дворе весна.
У сердца истина простая -
твоя рука в моей руке,
и льдинкой облако растает
в небесной голубой реке.
Судьба побалует хорошим...
и пусть морщинка льнёт к губам,
сегодня мы печаль раскрошим,
как корку хлеба голубям.
Валерий Мазманян
Клён с костлявыми плечами
знает - март вернут грачи,
сядешь рядом с чашкой чая,
повздыхаем, помолчим.
Посидим с тобой без света,
пахнет в комнате сосной,
узелками чёрных веток
зимы связаны с весной.
Белый снег - на серый сумрак,
на дворы, на горизонт,
перетерпишь, если умный,
и однажды повезёт.
И поймёшь, когда мы вместе,
время - только горсть песка...
а зима - строка из песни
и седая прядь виска.
Валерий Мазманян
Ждём - разбудит гомон грачий
лес и лёд замёрзших рек,
о метелях белых плачет
только ноздреватый снег.
От зимы осталось долгой -
вздох, неделя до тепла,
месяц - золотой заколкой -
вденет в волосы ветла.
У нагих берёз истома,
вместе с ними подожди -
и большой сугроб у дома
ночью расклюют дожди.
Пробежал февраль короткий,
подойдёшь к окну босая...
золотые самородки
солнце в лужицы бросает.
Валерий Мазманян
Наверное, тоже не спите
и вспомнили всё ненароком,
метели стирают граффити
берёзовых теней у окон.
Печаль - не единственный мостик,
который лежит между нами,
а клён - одна кожа да кости -
утешится белыми снами.
Что лучшая песня не спета,
бессонница снова пророчит,
из пряжи запутанных веток
соткутся весенние ночи.
И била судьба, и ломала,
сегодня - сердечная смута...
узнала душа, что ей мало
покоя в тепле и уюта.
Валерий Мазманян
Берёза в поношенном платье
не прячет изгибы бедра,
с дождями приходят некстати
тоска о былом и хандра.
Скворцу за морями приснится
осиновый ветки ожог,
тату на груди у синицы -
осеннего солнца кружок.
А клёны отдали одежды
ветрам и забыли печаль,
и небо свинцовое держат
на чёрных костлявых плечах.
Не купишь на золото листьев
прозрачность погожего дня...
теплеет на сердце от мысли,
что ты не оставишь меня.
Валерий Мазманян
2020
К утру измученный бессонницей
вздохнёшь - не тех, наверно, ждал,
трепещет бабочкой-лимонницей
листочек на игле дождя.
Осины красятся румянами,
а тучи набирают вес,
притих укутанный туманами
простуженный осенний лес.
От свиста ветра лужа морщится,
а ты всё предаёшь суду,
и желтизной больная рощица
неделю мечется в бреду.
Кленовый лист ладонью скрюченной
взъерошил волосы куста...
и кем-то осени поручено
всё ставить на свои места.
Валерий Мазманян
Вспомню тот далёкий год,
плеск волны и белый ялик,
ночь бессонницу мне шлёт,
а луна - печальный смайлик.
Зря гадать, что сделать мог,
память лет - и крест, и бремя,
звёзды - пылью всех дорог -
поднимает всадник-время.
Не забыла - напиши,
позвони, скажи, что нужен,
две заблудшие души
золотой листвой закружат.
Сколько раз давал зарок:
жить - все чувства не мешая...
грустью запасаюсь впрок -
впереди зима большая.
Валерий Мазманян
Под медный звон листвы берёз
войдёт в притихший город осень
со свитой серых дней и гроз,
что мы хотим тепла, не спросит.
Дожди всю зелень расклюют,
погонят птичьи стаи к югу,
нас - в сумрак комнат и уют,
и мы потянемся друг к другу.
Когда отыщется вина
за тихий вздох, за белый волос,
нашепчет - впереди весна -
вечерний дождь, сорвавший голос.
До марта тополя уснут,
река любви не обмелеет...
за неба синего лоскут
отдаст всё золото аллея.
Валерий Мазманян
Сверни с дороги в сквер пустой,
остановись и просто слушай,
как в сумрак золотой листвой
летят берёзовые души.
Погожих дней наперечёт,
похоже, осень будет ранней,
а время сквозь тебя течёт,
смывая пласт воспоминаний.
Цветущий луг, гудящий шмель
под шум метели будут сниться,
журавль - за тридевять земель,
с тобой останется синица.
Опавший лист стремится в высь,
надеясь, птичьи стаи примут...
пора домой - там заждались
попутчики в большую зиму.
Валерий Мазманян
Молчим, что пора нам расстаться -
любое бессмысленно слово,
а божья коровка на пальце,
как алая капелька крови.
Запуталось солнце в трёх соснах
и светит всего вполнакала,
у каждой любви своя осень,
вот наша с июлем совпала.
Смиримся - всё лучшее спето,
нас просто судьба обыграла,
на память оставило лето
морщинки и бронзу загара.
И всё бы сложилось иначе -
будь мы с тобой вольные птицы...
а небо высокое прячут
для нас васильки за ресницы.
Валерий Мазманян
Прошёлся дождик и прохлада
прочь прогнала остатки сна,
а из листвы совиным взглядом
на нас уставилась луна.
Туман у изгороди виснет
большим жасминовым кустом,
ночное время - время истин,
и время - строить на пустом.
Наш шёпот слушает лужайка,
мы рядом, а две тени - врозь,
тебе, что не вернётся, жалко,
а мне - всё то, что не сбылось.
Вздохну - менять нам что-то поздно,
смеёшься - рано в старички...
а из травы далёким звёздам
шлют позывные светлячки.
Валерий Мазманян
Ветла грустила о былом,
дремала тёмная вода,
метнулась чайка и крылом
разбила зеркало пруда.
Затеял рой стрекоз игру,
и ласточка грозу звала,
и не шептала - не к добру,
к печали бьются зеркала.
И свет дневной во мгле пропал,
и росчерк птичьего крыла,
петляя, нас с тобой тропа
по разным судьбам развела.
Мы друг от друга далеки...
а там, где встретили весну,
сидят на зорьке рыбаки
и ловят звёзды на блесну.
Валерий Мазманян
Дни шли привычной чередой -
дожди, а следом - зной и пыль,
и колокольчик голубой
по травам скошенным звонил.
Чертили на окне стрижи
маршруты туч перед грозой,
любовь попробуй удержи
словами, вздохами, слезой.
Ты торопилась - без плаща,
а у дождя такая прыть,
у двери шёпотом - прощай,
ты научил меня грустить.
Душа поладила с судьбой,
признал своим привычный быт...
а колокольчик голубой
ночами в памяти звонит.
Валерий Мазманян
Уже с утра томилась зелень
предчувствием большой грозы,
и лето красное звенело
крылом летящей стрекозы.
Мотив тоскливый вспомнил ветер,
из неба выдавил слезу,
и прочерк ласточки отметил -
откуда надо ждать грозу.
Стемнело, в миг исчезли тени,
качнулись вниз верхушки крон -
и брызги белые сирени
летят в открытое окно.
Когда на лужах капель пляски,
июнь холодный не жалей...
узнаешь ты , какие сказки
рождает музыка дождей.
Валерий Мазманян
Туманы белые акаций
размыли контуры домов,
шептала ты - пора расстаться,
невмоготу таить любовь.
На травы тень моя упала,
душа молила - не молчи,
и красный лепесток тюльпана
качался язычком свечи.
Вечерних теней паутину
плёл с ветерком сирени куст,
ты на прощанье освятила
воспоминания и грусть.
Росы напился подорожник,
забыл ночной короткий дождь...
и хорошо, что день погожий,
и что от жизни что-то ждёшь.
Валерий Мазманян
На рассвете с улыбкой усталой
погасила луна фонари,
на цветущий шиповник упало
сразу несколько капель зари.
Распахни занавески и слушай:
колокольчик звенит голубой -
одуванчиков белые души
ветерок забирает с собой.
До заката с серебряной речкой
разговоры затянет ветла,
не затеплит каштан свои свечки,
не грусти - наша память светла.
На веку повидали немало -
и метели, и грозы весны...
а душа и без нас понимала -
что забыть, что - в красивые сны.
Валерий Мазманян
Смотри в окно, ходи по дому,
а с ночи - время майских гроз,
и липнут мокрые подолы
к ногам молоденьких берёз.
В сердцах ругая эту морось,
забудешь про остывший чай,
у каждого дождя свой голос -
по ноткам грусти различай.
Укройся пледом, сядь поближе,
не вечна грусть и серость дня,
и знает одуванчик рыжий,
что солнце - близкая родня.
И бьётся сердце синей веной
там, где в руке твоя рука...
а завтра в окна белой пеной -
сирени куст и облака.
Валерий Мазманян
Весна - воркует голубь сизый,
дожди у окон отплясали,
синицы надевают ризы,
поют погожим дням осанну.
И клён - разбуженный грачами -
с ручьём разучивает гаммы,
где старый ворон изучает
листвы подмоченный пергамент.
Белея долговязым телом,
берёза в луже моет косы...
и не грусти, что между делом,
к тебе крадётся жизни осень.
Валерий Мазманян
Повернулась печальным лицом -
не клянись, что запомнишь навек,
на плечах твоих белым песцом
серебрился декабрьский снег.
Говорили потом о пустом -
у судьбы безграничная власть,
над последним осенним листом
почерневшая ветка тряслась.
У метели - дожить до весны -
замерзающий кустик просил...
и тебя в беспокойные сны
увозило ночное такси.
Валерий Мазманян
Сгребает дворник снег и наледь,
и слух царапает лопатой,
и мне никак разлуки память
не выбить из подушки мятой.
Откроют воробьи базары,
в цене сегодня крошки хлеба,
и ветки нитками связали -
и серость дней, и серость неба.
Озябшим клёнам снится солнце,
не верю - мы своё отпели...
и утром так легко всплакнётся
под песню мартовской капели.
Валерий Мазманян
Не смогла замести наши грёзы
той весной тополиная замять,
и на тоненьких ветках берёзы
узелки завязали на память.
Затихает январская вьюга,
на снегу - голубые прожилки,
и в пространстве фонарного круга
мотыльками вдруг стали снежинки.
И словами родившейся песни
твою душу я в сумраке трону...
а на голову тополя месяц
возложил золотую корону.
Валерий Мазманян
Клён чернее стал и суше -
в зиму не нажил добра,
на печали ловит душу
серый сумрак декабря.
Я молчу - на прядях иней,
жизнь не балует порой,
и луна уже не снимет
маску бедного Пьеро.
И вся суть банальных истин:
что дала судьба - бери,
медный голос палых листьев
помнят ветры-звонари.
Как ни хмурь сегодня брови,
зимы, вёсны - всё не зря...
на печали душу ловит
серый сумрак декабря.
Валерий Мазманян
Листвы потемневшую медь
забрать с собой ветер хотел,
осенние сны досмотреть
позволила клёнам метель.
Рябиновой грозди ожог
пугает чахоточный лес,
латунного солнца кружок
скатился по крышам, исчез.
Что вспомнится - бледность лица,
молчание, вздохи без слёз,
в краю тёплом снятся скворцам
родимые пятна берёз.
Пурга сошла ночью с ума -
к утру все дворы замело...
а вдруг не обманет зима -
и можно судьбу набело.
Валерий Мазманян
2019
Припомнишь хмурым утром лето,
зеркальный пруд и плеск весла,
а в паутину голых веток
летит последняя листва.
Пора ненастная смешала -
кому ты рад, кто грусть принёс,
в пустынном сквере ветер шалый
в лохмотья рвёт платки берёз.
Настроили воздушных замков,
а рушить их досталось мне,
с утра дожди стучат морзянку
на сером кухонном окне.
Разлуки были, боль потерь,
но и любви была вершина...
я об одном прошу, не верь,
что осень всё за нас решила.
Валерий Мазманян
За ветром палых листьев свита,
мы что-то друг от друга ждём,
а память прошлого размыта
осенним проливным дождём.
Уже сентябрь отлил из бронзы
верхушки клёнов и берёз,
для оправданий слишком поздно,
и время не пришло для слёз.
Не так грехи и велики,
чтобы чернить что было белым,
а в лужах наши двойники
идут по голубому небу.
Душа с листвой впорхнула палой...
а ты судьбою назови,
что осень ранняя совпала
вдруг с увяданием любви.
Валерий Мазманян
Две звёздочки - скитальцы -
опять уйдут с рассветом,
багряных листьев танцы -
обряд прощанья с летом.
И сломанной подковой
в ночь кто-то месяц бросил,
и яблоком медовым
нас искушала осень.
И облака летели
гусиной стаей к югу,
и жёлтые метели
толкали нас друг к другу.
Душа хранит и память -
всё не бывает вечным...
ты улетела в замять
берёзовым сердечком.
Валерий Мазманян
Июль - и осень далеко,
пчела целуется с цветком,
по росным травам босиком
дойдёшь до белых облаков.
Упали капельки зари -
алеют гроздьями рябин,
поймёт, кто искренне любил,
о чём воркуют сизари.
Жаль - скоро птичьим стаям в путь,
что чёрный волос в серебре,
что дождь ночной, как в сентябре,
стучит и не даёт уснуть.
На травах палых листьев медь...
у свеч два белых мотылька
лишь крылья обожгли слегка,
но знают, как легко сгореть.
Валерий Мазманян
Полоской красного заката -
кусты калины в дальней роще,
пусть будет осень виновата,
что ты на всё смотрела проще.
На твой вопрос с ответом медлил -
к чему делить печали бремя,
стук яблок, бьющихся о землю,
уже считал разлуки время.
Сползал тяжёлый сумрак с крыши,
в соседнем доме окна гасли,
и в тишине нам было слышно,
как осыпались в вазе астры.
И станет гроздь калины слаще,
когда прихвачена морозом...
и знает только уходящий,
что лето - это наши грёзы.
Валерий Мазманян
Плясали тени на траве,
а голубь таял в синеве,
весь белый, словно ангел божий,
исчез, а душу растревожил.
В пустом дворе под ветра свист
кружился первый жёлтый лист,
в вечерний сумрак с ветки ивы
упало солнце спелой сливой.
День угасал на складках штор,
и я не мог понять - за что
вы грусть осеннюю вернули
с ночными грозами в июле.
Пусть память - всё, чем я богат,
дотлел за рощицей закат...
вдруг хватит искорки рябины
зажечь сердца тех, кто любили.
Валерий Мазманян
После коротких летних гроз
пруд - царство голубых стрекоз,
и любопытством не греши -
о чём здесь грезят камыши.
И всё вокруг полно чудес -
у василька глаза небес,
красивой парой лебедей
плывут два облака в воде.
А взгляд старается сберечь
лицо, загар любимых плеч...
махнула бабочка крылом:
я - в настоящем, ты - в былом.
Воспоминания вернут
июньский вечер, старый пруд...
а царство голубых стрекоз
всегда мне снится после гроз.
Валерий Мазманян
В комнате пахло сиренью,
в полдень закончился дождь,
ты призывала к смиренью -
против судьбы не пойдёшь.
Солнце скатилось за рощу,
блик - одуванчика медь,
ты говорила, что проще
надо на вещи смотреть.
Я соглашался кивком,
падал к ногам твоим тенью,
билась душа мотыльком...
в комнате пахло сиренью.
Валерий Мазманян
Листва у ограды литой -
сплетение теней и света,
и клеверу шмель золотой
гудел, что не кончится лето.
Что память навеки связала
морщинкой легло возле век -
твой вздох, разговор запоздалый,
июнь, одуванчиков снег.
Взмахнула, прощаясь, рукой...
и те, кого с Богом отпустим,
вернутся красивой строкой,
поэзия - музыка грусти.
Валерий Мазманян
Молчу, разговор будет трудным -
вернулись к началу дорог,
у клевера русые кудри
с утра растрепал ветерок.
Не сетуй, не всё, как хотели -
останется чувство вины,
снега тополиных метелей -
июньское эхо зимы.
Бывает такое в любви:
расстались - становишься нужен...
растащат за день воробьи
осколки зеркальные лужи.
Валерий Мазманян
Три тучи, летящих на север,
дождём на листву и на клевер
прольются - и в день синий-синий
летит с одуванчиков иней.
Руками обхватишь колени,
июнь разомлеет от лени,
и лето крылом стрекозы
смахнёт с цветка каплю слезы.
Поднимутся шторы - и в трепет:
там ветер из облака лепит
зверей и диковинных птиц,
и ты вся - за тенью ресниц.
А голуби - стаями с крыши...
я сердцем скорее услышу -
шепнёшь ты мне, щурясь от солнца,
что лето добром обернётся.
Валерий Мазманян
Дремоту трав и листьев вялость
с утра тревожили шмели,
три ласточки не зря метались -
грозу от дома увели.
И куст сирени тенью мерил
полуденный июньский зной,
сиреневым туманом клевер
плыл за летящей стрекозой.
Порхала бабочка-капустница,
не думал клён про листопад,
я верил - мне грехи отпустятся
за нежный благодарный взгляд.
Валерий Мазманян
Тянусь душой к глубинке русской,
где искорки синиц не гаснут,
и надевает трясогузка
для встреч с тобою чёрный галстук.
А верба ниточкой зелёной
сшивает облаков лоскутья,
где к синеве худые клёны
идут сквозь вьюги и распутье.
Где скинешь с рюкзаком и ложь,
и груз прожитых лет с плеча,
когда ладонью зачерпнёшь
живой водицы из ручья.
Валерий Мазманян